Полет на Марс /  Российские программы /  «Мы договорились с Россией о совместных исследованиях Марса»  

 

— У нас есть два соглашения: одно — прямой договор между Италией и НАСА, на основании которого Италия производит то, что называется «логистические модули», — это три разных модуля, которые путешествовали на «Шаттле». Один из этих модулей постоянно присоединен к МКС и является, по сути, лабораторией. Кроме того, в рамках Европейского космического агентства (ЕКА) мы занялись другими проектами — в частности, сделали третий модуль МКС Columbus, участвуем в транспортных программах. Помимо этого, мы сделали модуль Cupola для МКС. На это всё Италия, именно Италия, потратила €1,5–2 млрд и по-прежнему продолжает работать на МКС. Мы обязаны каждый год тратить по €250 млн на транспортировку материалов на космическую станцию и возврат логистического модуля. До 2020 года Европа будет продолжать являться партнером космической станции с примерно таким годовым бюджетом.

 

 

— Однозначно да. Это очень важно как с точки зрения проведения экспериментов, так и по политическим причинам. Мы предполагаем, что китайцы построят свою космическую станцию, и было бы абсурдом, если бы весь Запад ушел с поля как раз в то время, когда на нем появятся китайцы. Нам придется сотрудничать с Китаем, и нельзя, чтобы мы были на Земле, а они на орбите. Или мы путешествуем вокруг Луны, а они — вокруг Земли.

 

 

— Я считаю, что «Марс-500» — это проект очень важный и интересный. Конечно, в связи с тем, что экипаж полностью изолирован на период путешествия до Марса и обратно, есть определенные проблемы. И в первую очередь это проблемы физического плана. За пределами магнитного поля Земли есть вредное излучение — в наше время вероятность выживания под этим излучением меньше 10%. Поэтому, конечно, это очень важно — «Марс-500», но намного более важно сначала исследовать на МКС все возможные способы защиты космонавтов. Посылая их на Марс, мы хотим, чтобы они все вернулись.

 

 

— Да, а также нам нужно придумать, как создать искусственное гравитационное поле, что могло бы решить проблемы остеопороза и атрофии мышц. В России есть космонавт, который провел на орбите 437 дней в переходный момент между Советским Союзом и Россией (летчик-космонавт Валерий Поляков является рекордсменом по длительности пребывания в космосе в 1994 и 1995 годах. — «Известия»). Его забыли на космической станции «Мир», и у него были проблемы, связанные с космическим излучением, а также был нанесен огромный вред его мускулам и костям. То есть создать небольшую силу притяжения — это очень важно.

 

 

— Мы надеемся, что между 2020 и 2030 годами. Мы думаем, что это должен быть механизм, в котором, как в фильме «Космическая одиссея», за счет вращающихся элементов создается центробежная сила, которая дает минимальное поле притяжения и позволяет поддерживать состояние мускулов и костей.

 

 

— Переговоры уже подошли к завершению. Написано соглашение, оно оговаривает не только ExoMars, но и сотрудничество между Европой и Россией в последующих миссиях на Марс. Мы также планируем установить на марсоход российские приборы. Уверен, что русские технологии и опыт очень полезны в данном случае. Если мы не договоримся, это будет просто полное безумие и глупость, потому что никаких препятствий на самом деле нет. С формальной точки зрения мы должны сделать это в ноябре.

 

 

— Космических проблем точно нет. Есть политическая поддержка, и это тоже очень важно.

 

 

— Туристический проект — безусловно для миллиардеров. Попасть на «Союз», например, в настоящее время стоит очень дорого, больше $50 млн. Американский корабль Spase-X снизит цену места до $20 млн. Миллиардеров, слава Богу, много, в России их больше, чем в Италии.

 

 

— У нас пока не было туристических предложений. Но договоренности с Россией предусматривают, что мы можем отправить на орбиту уже подготовленных космонавтов. У нас был такой человек — Роберто Виттори, за которого заплатил итальянский регион Лацио. Билет действительно был куплен, но сделано это было для проведения научных экспериментов.

 

 

— В то время это стоило $20–30 млн.

 

 

— Это всё вопрос конкуренции. В то время был «Шаттл», а теперь единственный, кто может осуществить запуск, — это Роскосмос, и он старается получить из этого какое-то преимущество. Сейчас американцы платят русским за запуск своего космонавта $50 млн.